Старая легенда.

К вечеру в Зоне пошёл дождь. Стало мокро и холодно. Понемногу темнело. В бар, бывший сельский клуб, стали стекаться сталкеры, бродившие неподалёку.
За одним из столиков в баре сидел сталкер, на вид бывалый, со шрамами на лбу и левой щеке. К нему подсел только что вошедший новичок. В тепле и безопасности, за кружкой холодного пива, разговаривать было хорошо, тем более что сталкеры как-то сразу сошлись. Сначала жаловались на дождливую в последнее время погоду, потом на то, что артефактов стало мало, а мутантов много, и что все они голодные и злые. Обговорили и Долг со Свободой, их грызню. Плавно разговор перешёл на загадки и легенды Зоны.
- А я тебе говорю, что легенды не зря придуманы, - говорит опытный, - в каждой из них что-то да есть!
- Ничего в них нет! – спорит новичок, - ты посмотри, сколько их, десятки, и, по-твоему, в каждую из них вложен какой-то смысл?
- Ну, допустим не в каждую, но во многие, – подумав, ответил опытный.
- Во многие, согласен, но не во все – успокоился новичок, - Слишком их много, чтоб во все.
Немного помолчали.
- Вот, кстати, вспомнил одну легенду, - сказал опытный, - по-моему, она со смыслом.
- Что за легенда? – спросил новичок, - надеюсь не стандартное мочилово какой-нибудь твари, или группировки?
- Нет, - ответил опытный, - эта легенда одна из первых, про загадку Зоны. Да ещё про какую! Сейчас её мало кто знает, старожилы Зоны в основном, а вот новичкам как раз нужно «мочилово», как ты говоришь.
- Не знаю, - сказал молодой, - тогда я к новичкам не отношусь. Мне этакие легенды уже поперёк горла стоят, потому что их каждый придумать по пять штук в неделю может, а подумать там не над чем. Вообще, ничего в них нет, по-моему. Другое дело старые легенды.
- Впервые такого новичка встречаю! – удивился опытный, - Ну, расскажу тебе легенду, уговорил.
Новичок принял позу поудобнее, и приготовился слушать.
- Случилось это, – начал бывалый, - примерно через год после того, как Зона бабахнула. Народу во взрыве, из которого Зона образовалась, помёрло немало, военные в основном, которые периметр охраняли. Немногие выжившие представляли собой жуткое зрелище. Слухи разные поползли, Зону уже двойным периметром огородили. Народу объявили, что за ним, мол, опасно, туда соваться не следует. Поначалу боялись, но ведь люди-то русские, интересно, что это там охраняют. Стали ходить туда. Сквозь заграждения не все проходили, многих ловили, но некоторым это удавалось. Поначалу ничего особенного там не находили, а возвращались оттуда единицы. Тяжко тогда было первым сталкерам, тяжко. Но ходить всё равно продолжали, а потом кто-то первый артефакт нашёл, да ещё и живым с ним смог выбраться, и, более того, продал за огромные деньги. Вот тогда-то и начался массовый прорыв сталкеров в Зону…
- Всё это я уже слышал раз двадцать – перебил его молодой сталкер.- Ты давай легенду рассказывай.
- Не торопи! - сказал сердито опытный, - ты слушай и не перебивай! Я и так к легенде подхожу. – Так вот, - продолжал он, - после взрыва прошло около года, сталкеры относительно хорошо в Зоне обосновались, артефактами промышляли, небольшие лагеря появились. Легенда, как я уже говорил, старая, про судьбу одного из первых сталкеров, пытавшихся покорить Зону.
И бывалый рассказал новичку следующий рассказ. Говорил он по памяти, стараясь соблюдать особенности языка, которым была сложена легенда:
«Вечер одного, ничем ни примечательного поначалу, дня.
Смеркается. Небо затянуто низкими, серыми, осенними тучами. Моросит дождь. Дождь не сильный и не слабый, а осенний, долгий. Вдали, из-за дождя, виднеется дымка. Дует слабый ветерок.
По Зоне идёт сталкер. До темноты он не успеет дойти до своих товарищей. Придётся ночевать в Зоне, одному. Ему бы только найти уголок поуютней, а его не видать: сталкер только что вышел из леса в поле, на котором кроме высокой, мокрой травы по пояс, редких кустов и старых, покосившихся столбов ЛЭП ничего нет. Вдали, и по бокам поля, виднеется лес, скрывающийся в дождевой дымке.
Перед собой сталкер бросает болт, привязанный к верёвке – аномалия может быть где угодно. Старенький калашников под рукой. Обойма полна - мутанты не дремлют. Дождь. Сумерки сгущаются…
Повинуясь непонятному чувству, сталкер направляется в лес, который был впереди. Идти получается очень медленно – в обход аномалий. Над полем кружит чёрный ворон, летающий под тучами, и, видимо, наслаждающийся дождём.
Некоторое время спустя сталкер добрался до леса. Уже почти стемнело. Звуки ночной Зоны доносятся до него, не предвещая ничего хорошего. Жутко. С калашом в одиночку, ночью, в лесу, в Зоне без хоть какого-нибудь укрытия долго не продержаться. На охоту выходят грозные ночные хищники…Сталкер знает это… Дождь усилился.
Сталкер продолжает идти, дрожа от холода и мало надеясь на что-либо хорошее, но, вдруг, впереди, где-то глубже в лесу, сквозь дождь и мокрые, холодные ветки деревьев и кустов, согнувшиеся под тяжестью капель дождя, сталкер замечает огонек. Он напоминает что-то рукотворное, скорее всего костёр. В душе несчастного затеплилась надежда.
Сталкер стал осторожно приближаться к источнику света, и теперь, подойдя ближе, он был уверен, что перед ним костёр, свет которого лился из окна давно заброшенной дряхлой и ветхой избушки. Сталкер покрепче сжал в руках автомат и, осторожно, стараясь не шуметь, (что у него хорошо получалось, так как шум дождя заглушал почти все звуки), подошёл к избушке и стал вслушиваться, стараясь уловить говор, храп или какой-нибудь другой звук из избы, но дождь, минуту назад бывший его союзником, теперь стал его врагом: нельзя было разобрать ни звука. Окна дома, несмотря на его дряхлость, были высоко от земли - сталкер не мог заглянуть в них. Глубоко вздохнув, он пошёл по жутко скрипящему крыльцу к двери. Та со скрипом отворилась, и сталкер вошёл.
Избушка состояла всего из одной небольшой комнаты, в которой путник ожидал найти костёр и человека, или даже нескольких, но в избушке царила кромешная тьма и тишина.… Ни костра, ни людей. Ничего…
Сталкер почувствовал себя неуютно. Сзади скрипнула дверь…
- Кто здесь? – спросил он полушёпотом у окружающих тишины и темноты.
Те ответила молчанием.
Сталкеру совсем не нравилась эта загадочная избушка, но ничего лучшего не было. Идти ночью по Зоне было опасней. Он решил заночевать здесь. Действуя на ощупь, путник зажег свечу (фонарики тогда разряжались сами собой). В слабом свете дешёвой свечи, он, к своему удивлению, обнаружил посреди комнаты аккуратно уложенный костёр из сухих дров. Их оставалось только зажечь. Дрова, как оказалось при ближайшем рассмотрении, никогда не горели. Странно…
Сталкер зажёг поленья, для горения которых всё было готово: они лежали на подложке из камней, а дым выходил через отверстие в потолке и крыше. Костёр (настоящий) загорелся сразу. Появились свет и тепло. Стало легче.
В углу, сквозь прохудившуюся крышу, капала вода, звонко ударяя о трухлявый в том месте пол. Снова скрипнула дверь…. Сталкер подпер её дровиной, после чего присел у костра, согрелся, поел разогретых на огне консервов, выпил чаю. Стало ещё лучше! Сталкер почти успокоился, и его потянуло в сон.
За окном шумит дождь, капли барабанят по крыше. В костре трещат поленья…. Сталкер лёг спать. Прямо на полу.
Снится сон, или не сон, а видение на грани реальности:
Хорошо замаскированный люк. Он ведёт под землю, в какой-то подвал. Подвал небольшой, мрачный, освещённый полусгоревшей свечой. В нём сидит пожилой человек. Отшельник. Он сидит, опираясь правым локтем на стол со свечой, и склонив голову на бок, к руке. Рука поддерживает голову. В левой руке – трость. Массивная, старая. Отшельник молчит и смотрит прямо в глаза сталкеру. Взгляд очень тяжёлый, невыносимый. Сталкер пытается что–то сказать и не может. Он не может даже пошевелиться. Это продолжается довольно долго и похоже на пытку. Некоторое время спустя, откуда–то издалека начинает доноситься шёпот сотен голосов. Разобрать, что они шепчут, невозможно. Сквозь их нарастающий гул начинает пробиваться один, наиболее сильный голос, который, как подумал сталкер, принадлежит Отшельнику. Он звал его:
- Сюда…. Иди сюда…. Так надо. Он так хочет, - шептал громко отшельник. Шёпот резкий, отчетливый.
После этих слов шепот голосов стал стихать и отдаляться. Сталкер почувствовал, что может двигаться. Он хочет что-то сказать, но не может.
Путник просыпается в холодном поту. Костёр догорает, светает.
Первое, что он делает – это достаёт карту Зоны и отмечает на ней положение подвала. Быстро и чётко, даже не обращая внимания на широту и долготу, как будто долго заучивал это действие. Он вообще плохо понимает, что делает.
Лишь после того, как сталкер отметил подвал на карте, он окончательно приходит в себя, хватает калашников, выпавший из рук во время сна. Дверь приоткрыта…. Полена нет. Это первое, что он замечает. При слабом утреннем свете, пробивающемся сквозь слегка поредевшие тучи, и попадающем в крошечные окна избушки, сталкер осматривает комнату. Никого…
- Что за хрень!? - выкрикивает сталкер в отчаянии.
Тишина, пробитая его криком, вновь смыкается, и теперь её нарушают лишь равномерный стук капель дождя по крыше, и легкое потрескивание угольков в костре.
Задерживаться в избушке не хочется ни на минуту. Сталкер проверяет, ничего ли он не забыл, и выбегает на улицу, держа «калаш» в руках. Холодный и влажный утренний воздух действует отрезвляюще…. Дождь продолжается, и его холодные капли, попадая на лицо путнику, окончательно приводят его в себя.
Сталкер хочет забыть сон, продолжить свой путь, но непреодолимая сила тянет его к подвалу. Он не идёт к поджидающим его товарищам, а поворачивает к центру Зоны, в ту сторону, где в поле, окружённом лесами, притаился хорошо замаскированный люк в подвал.
Идти путнику предстояло весь день. Идти одному, по мокрому, заполненному опасностями, потерянному лесу Зоны, изредка сменяющемуся полями. Сталкер пошёл, и, вопреки его ожиданиям, он ни разу не встретил ни аномалий, ни мутантов. Но они были: сталкер не раз слышал чьи-то протяжные предсмертные крики, где-то в отдалении от себя. Аномалий