Курчатов спас СССР от ядерной катастрофы

"Мы должны были выпустить газообразное соединение урана– шестифтористый уран из баллона в большую фарфоровую чашу с кислотой и осадить его в форме твёрдого вещества. В осадке мог начаться процесс ядерного деления. Не обязательно взрывного характера, но распад ядер мог происходить с большим выделением нейтронов, и мощный нейтронный поток нас бы облучил. Николай Васильевич спросил меня:
– Какова критическая масса для этого соединения?

Я назвал. Тогда он внёс предложение:
– Знаете что, давайте эту работу проведём вон в том домике– там никого нет.
«Почему он так обеспокоен?» – подумал я и спросил:
– Что, взрыва боитесь?

Николай Васильевич спокойно взглянул на меня и ответил:
– Нет, не боюсь, я просто вспомнил один случай […].


Получив баллон с шестифтористым ураном, мы приступили к священнодействию, уединившись в этом отдельно стоящем небольшом домике. Закрепили на весах баллон с газом, конец шланга опустили в чашу с раствором, поставленную на весы, и начали выпускать газ. Во время проведения этих манипуляций меня неотступно преследовала мысль: а что же будет, когда мы перейдём от опытов к промышленному производству? Потребуется создать много параллельных линий, большое количество мелкой аппаратуры… А нельзя ли всё-таки пустить в переработку большую порцию? Если бы можно было сразу запустить в производство большое количество шестифтористого урана, потребное количество аппаратуры резко сократилось. И я спросил:
– Николай Васильевич, а может быть, мы увеличим количество вдвое?

Он посмотрел на установленный на весах баллон и фарфоровую чашу, затем перевёл взгляд на счётчики и спокойно ответил:
– Давайте.

В следующей партии мы увеличили вдвое количество перерабатываемого вещества– смотрим, нейтронные счётчики не работают: значит, никакой опасности нейтронного облучения нет.
Потом нам принесли второй баллон. Я сказал:
– Может быть, пустим в переработку всё? Это как раз в четыре раза больше критической массы, названной нам. Как вы думаете, Николай Васильевич, может быть, всё из баллона выпустим?

Мы выпустили из баллона весь газ. Счётчики не работали.
– Ну, хватит экспериментировать, Николай Васильевич,– сказал я.
– Не надо больше искушать судьбу, – подтвердил он.

Мы переработали все доставленные нам баллоны с шестифтористым ураном и через день вернулись в Москву, и я тотчас же направился к Курчатову. Встретил он меня с горящими от нетерпения глазами и сразу же задал вопрос:
– Ну, как?

Желая его немного подразнить, я спросил:
– Какая все-таки критическая масса для наших условий, Игорь Васильевич?

Он повторил названную перед моим отъездом на завод величину.
– А может, добавите?
– Ну, можно увеличить вдвое… Вы что, пробовали?
– А может, можно ещё добавить?
– Вы что, пробовали?– повторил Курчатов.
– Пробовали. Брали в четыре раза больше названного вами количества.

Тогда он как-то по-особенному тепло посмотрел на меня и сказал:
– Рассчитанная критическая масса в десять раз больше, но вдруг мы где-то ошибаемся? Мне вас было жалко– а вдруг попробуете и сразу же увеличите количество против установленного расчётом" (Емельянов).

Так Курчатов спас нас от ядерной катастрофы ещё на заре атомной эры. Но наши-то "учёные" каковы? Делают самое страшное в мире оружие и забавляются с превышением критической массы!