хвост фей 2

НАЧАЛО

Тюльпан – это нечто такое тёплое, нежное, даже радостное; словно яркий, полный надежды и счастья лучик света в сером-сером небе. Люси с улыбкой проходится по мостовой, глядя, как в цветочных лавочках за эти самые тюльпаны идёт едва ли не сражение – конечно, каждый хочет подарить своей любимой тюльпаны.
Это – символ весны. Самый первый. Самый значимый.
Когда снег ещё не растаял; когда берега рек до сих пор закованы льдом; когда ты ёжишься, кутаясь в пальто и пытаясь уберечься от холодного, ещё зимнего, пронзительного ветра; когда небо бесцветное и невыразительное, и люди, спеша куда-то, хмурятся и смотрят только под ноги, путаясь в снегу и льду; когда радоваться поводов нет…
… за прилавками появляются тюльпаны. Качают своими увесистыми головками-бутонами и будто говорят: «Купи меня, дуралей. Я – весна. Я тебе счастье подарю».
Люси почти смеётся, вытанцовывая на парапете набережной.
– Не упади, Люськааааа!
– Не упаду! – кричит она в ответ, и тут же, будто в насмешку над самой собой, поскальзывается.
Вся жизнь молодая перед глазами – и тающий снег, и птички, и звенящие капелью сосульки длиной едва ли не в полтора метра и шириной почти в неё саму, и улыбающиеся цветочницы с тюльпанчиками.
– Я не хочу сидеть дома месяяяяяяц! – завопила Люси в полёте, отчаянно дрыгая ногами.
Поймали её буквально в сантиметре от воды. За шкирман. Встряхнули, поставили и посмотрели в глаза ясные.
– Ты чего творишь? – осведомился Нацу хмуро. – Не хочешь с нами на задание идти – так и скажи, не обязательно в реку прыгать.
Вообще, Хартфилия смутилась. Точно смутилась, ей даже оправдаться захотелось, и, несомненно, поблагодарить своего героя за неожиданное спасение, но почему-то, когда она открыла рот, из него вырвались слова совсем другие.
– Да чего ты меня отчитываешь?!
– Я тебя отчитываю?! – возмутился Нацу искренне. – Да я вообще к тебе по делу!
– Мог опустошать мой холодильник, пока я не вижу, – фыркнула девушка. – Поберёг бы мои нервы и свои зубы.
Драгнил не ответил. Даже хуже. Драгнил внезапно покраснел и стушевался.
– Ну, это… в общем… это… – промямлил он. – Короче, с праздником тебя, Люси! С началом весны! И с этим, как его… Женским Днём!
Сердце Хартфилии дрогнуло и растаяло, как мороженное в печке. Мо-мен-таль-но.
Да он же вспомнил! Нацу, который в прошлый раз в День Рождения продрых до вечера и ещё удивился несказанно, почему в гильдии такие все нарядные! Вспомнил!
– Держи, – извлёк из ниоткуда букет жёлтых тюльпанов он. Нацу и Люси фанфики
– Ты ведь знаешь, что я Хартфилия, – задумчиво произнесла девушка, принимая тюльпаны и зарываясь в букет носом.
Они пахнут весной. Неожиданно яркой в этом сером, ещё не оправившемся после зимнего нашествия мирке.
Они пахнут солнцем.
– Знаю.
– Меня с детства учили всяким глупым наукам, – Люси смотрит искоса, почему-то не смея улыбнуться. – Языку цветов. Знаешь, что ты мне сейчас неосознанно сказал, Нацу?
Драгнил фыркает. Люси растрёпанная и смешная, страннее обычного, в пальто, с открытой шеей, дрожит от холода и сама этого не замечает.
– Тюльпан с давних времен символизирует большое счастье, – говорит он меланхолично, снимая с шеи шарф. – Этот цветок является символом чистой любви, а также он может означать славу и гордость.
Люси смотрит недоумённо, пока её кутают в шарф и рассказывают. Голос Нацу почему-то и убаюкивает, и пробуждает одновременно.
На противоположном берегу закрываются цветочные лавки – сегодня все тюльпаны распроданы. Напрочь, как бы ни повышали цены, их сметали почти мгновенно.
Ещё не пришедшая весна.
– Желтые тюльпаны могут означать восхищение улыбкой любимого человека, сравнение ее с лучиком солнца, – продолжает Нацу, поправляя ей воротник. – А могут означать и безнадежную любовь.
Люси смотрит ошалело, не то от счастья, не то от холода, не то от серьёзного настроения напарника.
– В чём подвох? – спрашивает она с подозрением, озираясь. – Это Мира, да? Вы меня разыгрываете?
Нацу закидывает голову и хохочет до тех пор, пока Люси не награждает его тумаком.
– Не смешно! – бурчит она, кутаясь в его шарф. – Подарил мне чуть ли не признание в любви и ржёт, как дебил! С такими вещами надо быть осторожней, Нацу! Ладно-то я, я ещё всё адекватно воспринимаю, а вот подари ты кому-то друго…
И тут он её поцеловал.
У Люси ноги подкосились.
– Да что ж ты творишь сегодня, Нацу? – спросила она устало, утыкаясь носом в шею.
– Что хочу, то и творю! – говорит Драгнил беззаботно, ероша волосы, в которых будто запутались солнечные лучики. Запутались, переплелись с прядками, и слились в странном безмолвном согласии. – Это весеннее обострение.
Она всегда дарила солнце. Улыбкой, жестами, выражениями, голосом. Даже когда плакала – всё равно светло.
– Я подарил весне тюльпаны! – смеётся Нацу, целуя светловолосую макушку.
КОНЕЦ