Как к Васе белочка приходила

Пил Василий уже с неделю. С чувством пил. С толком. С расстановкой по столу граненых стаканчиков, непонятно откуда взявшихся в квартире после ухода из дома жены, которая любила хорошую посуду и хрустальные бокалы.

Васе же было все равно из чего пить. Хоть из кружки! Но жена, за без малого десять лет совместной жизни, приучила его пить кофе из тонкой фарфоровой чашки, а крепкие напитки – из подходящей случаю посудины.

Васе такой подход тоже нравился. «Это дело» он не то, чтобы любил, предпочитая здоровый образ жизни, в котором было место и спорту, и рыбалке, и мотоциклу, и прочим мужским занятиям. Но по праздникам и в хорошей компании иногда позволял себе стопку-другую, внимательно следя за выражением лица своей супруги. Если она чуть морщила нос, показывая, что его заносит, Василий тут же прекращал пить и вел себя тише воды ниже травы.

Кто-то сказал бы, что Василий подкаблучник, но сам он так не считал. В его жизни была одна нехорошая история на заре юности, в которой Вася, тогда еще студент-первокурсник, решив показать новым друзьям, что не лыком шит, оказался вовсе не на высоте. Его, ругающегося, норовящего посчитать носом все встречные лужи и канавы, и мычащего по кругу первые строчки детской песенки: «Жил-был у бабушки серенький козлик», доставила в общежитие однокурсница. Всем остальным в той компании, где Василий отмечал свой статус студента, не было до него никакого дела.

Лишь Оля, хрупкая, маленькая, курносая, и очень злая, пожалела незадачливого выпивоху, доволокла его до комнаты в общежитии, сгрузила прямо на пол, накинула сверху одеяло, которое стащила с кровати, и поставила рядом стакан с водой.

- Проспишься – жду с извинениями!

- За что? – Василия очень веселило выражение ее лица.

- Поймешь. А не поймешь – лучше не приходи!

Наутро Василию было так плохо, что к Оле он, конечно, не пошел.

А вот на следующий день – не просто пошел. Побежал!

И после этого забега, который определил его дальнейшую судьбу, Васю больше не тянуло в компании. У него появилась та, с которой всегда было хорошо, тепло и весело, и без стакана.

Женой Оля Василию стала только после окончания института. Мариновала его, как огурец на закуску. Чтобы правильным получился – с интересным вкусом, но без намека на будущую язву. Исподволь, будто невзначай, она занималась Васиным воспитанием, понимая, что дать его было попросту некому. Рос Вася с тетушкой, которая хоть и была добрейшей души человеком, но с ним совершенно не справлялась.

- Отца тебе, Васенька, не хватает! Да и мамы тоже… Что я могу? Гоняешь весь день один, пока я на работе. Разве ж это дело?!

- Тетя Вера, ты – лучшая!

- Скажешь тоже! Ох, рано ушли родители твои, Вася… Ох, и рано…

Тетушку Вася любил, и старался не расстраивать. Даже в институт поступил, благодаря тому, что тетя Вера мечтала об этом больше, чем о новом пальто. Работала на двух работах и помогала ему с учебой, а потом радовалась, как ребенок, когда Василий сказал, что стал-таки студентом.

Она еще успела порадоваться Васиному выбору, одобрив Олю, но до свадьбы не дожила. Не любила ходить по врачам, лечилась травками и запустила банальную простуду, которая вылилась в серьезные проблемы с легкими. Василий, который узнал о том, что тетя болеет, слишком поздно из-за сессии, ничего сделать не успел, за что корил себя и не мог простить.

Оля помогла ему все организовать, пожалела, и приказала не винить себя.

- Свою голову взрослому человеку не приставить, Васенька! Ты просто помни, что есть не только твое желание или каприз, но еще и люди, которым ты дорог. И береги себя! Понял?

- Как тут не понять…

Поженились они через год после того, как не стало тети Веры. Ольга выдержала положенный траур, привела в порядок небольшую квартирку, которая досталась Василию от тетушки, и заявила:

- Вот теперь будем свадьбу играть.

Праздник получился хоть и скромным, зато веселым. Гуляли с друзьями.

Родственников Ольги звать не стали. К тому времени Василий уже знал, что выросла она в неблагополучной семье, где отец лупил ее, как сидорову козу, чуть ни каждый день, считая, что это и есть воспитание. Мать за Олю не заступалась и любила больше младшего сына, на которого возлагала все свои надежды.

- Ты, Олька, замуж выскочишь, хвостом вильнешь, и поминай, как звали! А Костик со мной останется! Ты – отрезанный ломоть!

Ольга слушала-слушала все это, присматривая за братом и вытирая ему вечно сопливый нос, а потом ей надоело. Ни слова не сказав родителям, она вытащила из старой жестяной коробки из-под конфет, в которой мать хранила документы, свое свидетельство о рождении, и сбежала к бабушке. В деревню.

Хватились ее не сразу. К тому времени Костик уже подрос и осваивал двор вместе с другими мальчишками. Лето было жарким, и на удивление богатым на «хороших» людей, которые с радостью посещали дом Олиных родителей, принося с собой «пузыречек». И потому, где пропадает девчонка, и что с ней происходит, было никому не интересно. Хватились Ольги только ближе к началу учебного года, да и то, после того, как вмешалась ее бабушка, взяв судьбу ребенка в свои крепкие, натруженные работой, руки.

О том, что творится в семье сына, она даже не подозревала. Гордилась тем, что ее старшенький живет в городе, имеет семью, квартиру, и стабильный заработок. В гости друг к другу они наведывались редко. Тут – хозяйство. Там – рабочие будни. В отпуск? Не люди, что ли? На море! Пусть и «дикарями».

Приехав в город, чтобы забрать из школы документы внучки, которая слезно просила не отправлять ее обратно к родителям, бабушка Оли увидела, как живет на самом деле семья сына, и настолько разгневалась, что небу стало жарко, а соседи позвонили участковому, боясь, как бы не случилось чего-то страшного.

Участковый, явившийся лишь час спустя после звонка, застал совершенно невероятную картину. Невысокая, полноватая женщина преклонного возраста, носилась по двору за Ольгиными родителями, и охаживала их ремнем с тяжелой солдатской бляхой, приговаривая:

- Не пей! Не губи детей! Не пей! Не губи!

Остановить ее не представлялось возможным. Впрочем, участковый и не спешил вмешиваться. Он от души потешался, глядя, как ойкает и подпрыгивает Олин отец, когда его доставал ремень. И только когда грозная фурия, устроившая такой променад собственному отпрыску, угомонилась, и рухнула на лавочку, стоявшую во дворе, подошел к ней, и спросил:

- Чем могу помочь?

В течение часа он нашел директора школы, который отдыхал на городском пляже с семьей. Документы Оли и Костика были переданы бабушке, и она увезла детей в свой крепкий еще, деревенский дом, где младший внук быстро разучился капризничать, а старшая внучка обрела, наконец, покой.

Школу Оля окончила очень хорошо. Учителя благоволили ей и занимались дополнительно с девочкой совершенно бесплатно, отдавая дань уважения Олиной бабушке, которая одна воспитывала детей, не рассчитывая на чью-то помощь и поддержку.

В институт Ольга поступила с первой же попытки, и бабушка долго плакала, обнимая внучку, и радуясь ее победе. Правда, радость эта была не долгой. Бабушки не стало, когда Оля училась на первом курсе.

Костика в город забрали родители, и уже через пару месяцев Ольга перестала узнавать своего брата.

- Костик, ты почему грубишь мне?!

- Я уже взрослый! Хватит меня воспитывать! Отец сказал, чтобы я тебя больше не слушался!

- Ах, вот как?! Ну, хорошо! Тогда со всеми вопросами к нему!

- Эй, ты чего?! Оль, я пошутил!

- Да что ты!

- Ты стала на бабушку похожа!

- Ну и слава Богу!

Оля пыталась хоть как-то воздействовать на единственного человека, которого еще считала родным, но ей это не удавалось. С подачи отца Костик связался с плохой компанией, и только вмешательство директора школы смогло уберечь его от тех последствий, которые стали бы фатальными. Он вызвал к себе Ольгу и предложил ей вариант, который, в итоге, устроил всех.

- У меня брат в нахимовском преподает. Похлопочет, чтобы Костю туда взяли. Учится-то он хорошо! И жаль будет, если такие способности просто пропадут. Нельзя пускать на самотек, Оленька! Потеряем мальчишку!

- А как же постановка на учет и все прочее?

- Пока в работу не пустили, я еще могу вмешаться и что-то сделать. Решай!

- Да что тут решать? Лишь бы он сам согласился…

Она сначала хотела по-хорошему поговорить с братом, рассчитывая на то, что он услышит ее. Но ее надежды разбились вдребезги сразу же, как только она приехала к родителям, чтобы найти Костика.

- А чего его искать? Вон он! Спит! Не буди его, дочь! Лучше, садись с нами! Поддержи компанию! Не обижай родителей! Или ты нас не уважаешь?!

Подвыпивший отец выглядел настолько плохо, что Оля даже разговаривать с ним не стала. Отодвинула с дороги, и отправилась в комнату, которая когда-то была детской.

Костик лежал на полу, свернувшись калачиком, и подтянув колени к подбородку. Оля помедлила минуту, вспомнив, что он всегда спал в такой позе, когда болел или случалось что-то нехорошее. Но жалость уступила место страху, и Ольга толкнула брата в бок:

- Вставай! Быстро собирайся! Лишнего с собой не бери! Только самое необходимое! Щетку зубную не забудь! Живо!

Сонный Костик не сразу понял, чего от него хотят. Он засуетился, пытаясь сделать то, что велела ему сестра, но уже через несколько минут проснулся окончательно, и возмутился:

- Эй! Ты чего раскомандовалась?! Не буду я делать так, как ты говоришь!

- Не будешь? – Ольга усмехнулась так, что Константин невольно попятился. – Хорошо! Не надо! Но тогда твое место – там! На кухне! Рядом с отцом! А меня в твоей жизни больше не будет! Нет у меня брата, значит, теперь! Был, да весь вышел! Сядешь – выйдешь. Жизнь хороша, да, Костик?! Вот и живи, как хочешь!

Ольге не кричала. Она говорила так тихо и уверенно, что Костик понял – не шутит! Сделает! И он останется совсем один! Друзья, которые открестились от него сразу же, как только попытка ограбления маленького продуктового магазинчика сорвалась, были не в счет.

- Оль, погоди! – вырвалось у Костика, когда он увидел, что сестра развернулась и направилась к выходу.

Он не видел, как от облегчения опустились уголки губ у Оли. Как