Терапия

- Мама, расскажи мне сказку, - просипела Томка, закрытая одеялом почти с головой, услышав, что мать вернулась с работы.

Снаружи торчал только заострившийся нос. Девочка никогда не была пухленькой, хотя лопать пирожные могла с космической скоростью. Метаболизм позволял, и она беззастенчиво этим пользовалось. Девчонки в классе ей завидовали!

- Мне бы так!

Выпендрюлистая Стелла тоже не была толстой, но ей для этого нужно было отказываться буквально от всего вкусного.

Но стоило Томке заболеть, как аппетит сказал "пока-пока" и испарился. Есть не хотелось совершенно, и мама с трудом заставляла дочь проглотить несколько ложек, вспоминая детское "за маму, за папу".

Томке было ужасно тоскливо. Слабость, навалившаяся на нее, была непривычной. До туалета добиралась держась за стенку. Телефон у нее отобрали, телек смотреть не давали. Книжки она читать сама не слишком любила.

Она надрывно кашляла, зарывалась в теплый плед. Хандрила…

- Я лучше тебя с инопланетянином познакомлю, - сказала мама, заходя к дочери.

Томка приоткрыла один глаз

- С кем? – прохрипела она.

- А вот, зовут Хумус. Прибыл с планеты Небиру.

Томка подумала, что взрослые иногда палки перегибают. Она тут исстрадалась, про сказку придумала. Это в тринадцать-то лет! А мама прикалывается...

Но мама не шутила. Она подошла к кровати дочери и посадила на плед нечто.

- Ой, - Томка умудрилась хрипнуть даже здесь, но из-под одеяла показались оба глаза и половина растрепанной головы.

- Этхо хто? – спросила она.

- Хумус. Котенок, сфинкс.

Томка про сфинксов конечно знала, хотя фанаткой кошек она не была, фотки в соцсетях не разглядывала. И свои не сбрасывала, за неимением таковых. И теперь с недоумением разглядывала котенка, сидевшего прямо перед ее острым носом.

Она протянула руку, коснулась серого существа и выдавила из себя:

- Хххххумусссс.

Котенок растерянно пискнул, глядя на лохматую голову торчащую рядом с ним. Услышав имя он подумал, что как-то оно неправильно звучит. Он подошел к голове, которая говорит так странно и посмотрел Томке в глаза, а потом лизнул торчащий нос.

Томка засмеялась, вернее хотела и тут же закашлялась. Мама дала ей чай с нелюбимым медом. Томка пила его мелкими глоточками.

Котенок воспользовался тем, что внимание людей направлено не на него и начал исследовать Томкину кровать. Потом перебрался на стоящий рядом стол. Сшиб оттуда несколько непонятных ему штучек. Спрыгнул за одной из них на пол.

Томка даже кашлять перестала. Она приподнялась и, раскрыв рот, наблюдала за котенком во все глаза, таким непривычным он ей казался.

Мама этим воспользовалась и в открытый рот дочери ложка за ложкой отправлялась пища. Томка облизывалась, хотела уже возмутиться, но котенок снова вскарабкался на кровать. Томка протянула руку. Хумус подбежал к Томкиной руке, коготками ухватил за палец.

Девочка улыбнулась и даже не закашлялась при этом. Она гладила горячую кожу малыша, Хумус ловил ее пальцы, а довольная мама уносила почти опустевшую тарелку.

За несколько дней котенок привык, что девочка все время лежит в кровати и непривычно произносит его имя, поэтому на третий день он удивился, когда увидел ее в другой комнате, куда Томка прокралась за телефоном и, услышав, как она почти пропела:

- Хуууммууусс!

- Тома, ну-ка назад, в кровать! – сердито заявила мама, - рано еще скакать.

Маленький сфинкс помчался за девочкой, которая метнулась, куда ей было сказано.

Томка улеглась, Хумус устроился на ней, подумав, что она, оказывается и бегать умеет! И обрадовался, что с ней можно будет играть не только на кровати.

Валерия Шамсутдинова
Из сети интернет