Дома-то оно спокойнее!

Сваха Анна приехала в гости к свахе Любе. Анна была маленького роста, худенькая, с живыми небольшими глазками на румяном лице с курносым носом, волосы темно-русые, гладко собраны в пучок. Одевалась Анна строго: темно-синего цвета сарафан с накладными карманами и светло-голубая блузка, единственным украшением которой были маленькие симпатичные пуговки. Оставила дома на хозяйстве мужа Владимира, высокого мужчину, на лбу которого навсегда поселилась складка-морщина между бровей, отчего вид у него был довольно хмурый и строгий. Характер у Владимира был серьезный, под стать его виду. Принимал он решения взвешенно, и от них уже не отступал.

Люба же была высокая, статная, с большими сильными руками, привычными к тяжелому труду. Черты лица притягивали внимание простой красотой, женщина она была очень эмоциональная, когда что-то рассказывала, хотелось смотреть и слушать. Говорила Люба нараспев очень громко, дополняя слова жестами. Носила простые ситцевые платья не броской расцветки, поверх платья обязательно был фартук или передник, о который она вытирала руки, или покрытое испариной от работы лицо. Муж Любы был не под стать ей. Петр был маленького роста, облысевшую наполовину голову прикрывал большой фуражкой, носил высокие сапоги, в которые заправлял широкие брюки, носил рубаху на выпуск и почти всегда сверху набрасывал фуфайку, которая, кажется, была старше его самого. Характер у Петра был до того задиристый, что он никогда ни кому ни в чем не хотел уступать. Только с женой у него не очень получалось проявлять характер. Люба свысока смотрела на него и не обращала внимания на его подковырки или попытки, залезть, как говориться ей под кожу. Сколько лет вместе прожито, изучили друг друга вдоль и поперек. Вместе супруги работали на пекарне, Петр был и конюхом и развозил хлеб, который пекла его жена. Верная лошадь Майка знала весь маршрут и вечером привозила спящего Петра строго ко двору дома. Вставали супруги рано, потому мог Петр позволить себе задремать, лошадь до дома довезет!

Итак, вернемся к тому дню, когда сваха Анна, наконец, поддавшись на уговоры сватьёв приехать, гостевала у них с ночевкой. Собрались вечерять: Люба напекла тонких блинцев, нажарила картошки кругляшками на домашнем коровьем масле, наварила куриной лапши. «Пошли, сваха, лапшу хлябать!» - громко позвала к столу. За разговорами, принялись за ужин. Досиделись до темноты, Петр выпросил у жены «за встречу со свахой пригубить», та поставила на стол спиртное, сами женщины не пили, но Петру все равно показалось мало. Прыгал Петр перед женой кочетом, то с просьбой, то с угрозой, заглядывал в строгое ее лицо. Не обращая внимания на мужа, Люба пошла стелить гостье постель, сама собиралась лечь на печке. Петр не отступался и требовал выпить. Люба – кремень. Бровью в его сторону не повела. Анна не знала, как себя вести. Такого в доме у нее не было. Володя мог выпить рюмку под ужин и дальше этого не шло. Поначалу она вступилась за свата, мол, налей ему стаканчик, на что Люба сказала, как отрезала – завтра на работу! Последняя надежда Петра на влияние свахи на строгую жену рухнула. И он пустил в ход тяжелую артиллерию.

«Смотри, Любка, повешусь! Поплачешь потом, что стакан мужу пожалела!»

Люба кинула к ногам мужа веревку: «Иди, ирод, вешайся!»

Анна замерла от страха, Петр схватил веревку и, громко хлопнув дверью, вышел в сени. Люба же преспокойно полезла на печку спать, пожелав свахе спокойной ночи. Да только до спокойной ли ночи было свахе!

- Люба, вставай, как ты спать-то можешь! Идем искать его! Повеситься ведь! – взволнованно звала она сваху, спокойно лежащую на печке.

- Пусть вешается! – ответила и отвернулась: разговор окончен.

Анна вышла во двор, летняя ночь была теплой, но до того темной – глаз коли! Проверила в бане – нет, в сарае – нет, пошла в курятник, напугала до смерти спящих на насесте кур, свата нет, в дровнике тоже пусто. Ночь своей темнотой окружала Анну тревогой и дурными предчувствиями. Стало страшно. Вернулась в дом, Люба продолжала спокойно спать на печи. Анна в сердцах махнула рукой и снова отправилась на поиски свата. Битый час безуспешно звала и искала его. Наконец, устав, пошла в дом, легла и забылась в беспокойном сне.

Проснулась она от разговоров супругов на кухне. Люба ставила перед Петром тарелку с куриной лапшой, тот с аппетитом принялся завтракать. У Анны пропал дар речи!

- Где ты был, я тебя полночи искала! – всплеснула она руками.

- На сеновале спал… - дохлебывая горячий чай из железной кружки, на ходу ответил сват и ушел запрягать лошадь.

- Любка, да как ты можешь так спокойно спать-то! – направила свое возмущение в сторону свахи Анна.

- Он каждую ночь будет ходить вешаться, а мне – не спи? Ну нет! – рассмеялась Люба.

Больше Анна к сватьям в гости не ездила, дома-то оно спокойнее!

Анна Фирсова