Что делать, папа? Или письмо Зе-президента на малую родину

Президент Украины Зеленский, всё чаще демонстрирует свой страх перед национал-радикалами и всячески старается им угодить

То он публично от имени всей Украины поддерживает нациствующего футболиста Романа Зозулю, то обходит молчанием антисемитские речи Василия Марущинца из МИД. Похоже, у отца президента, недавно назвавшего часть украинского народа «биомассой», есть повод для беспокойства за сына.

Из ленты новостей

Зачем мне считаться шпаной и бандитом,
Не лучше ль податься мне в антисемиты?
На их стороне хоть и нету законов –
Поддержка и энтузиазм миллионов.
Владимир Высоцкий, «Песня антисемита».

Ах, здравствуй, папа! Поздним часом
Пишу письмо я за столом.
Ты тут спросил, как с биомассой?
Что ж, отвечаю: тяжело.

Народ капризен, стонет, плачет,
Где, мол, работа и жильё?
Но есть и пострашней болячка –
Зовут «майданное жульё».

Точней названье – «радикалы».
Я их боюсь и трепещу,
И прогибаюсь – им всё мало!
Хоть угождаю я и льщу.

Как усидеть на многих стульях?
Дай, пап, совет (ведь я артист).
Вот, поддержал на днях Зозулю,
Ну, футболист наш и нацист.

Вон Марущинца взяли в свиту
(Хоть дядю надо бы к врачу),
Но я терплю антисемита,
Я улыбаюсь и молчу.

А если взять и Севастополь
Назвать иначе как-нибудь?
Мне радикалы будут хлопать?
Довольна будет эта муть?

Утихнут крики: «Здав державу!»?
Заткнётся ли Билецкий, гад,
Когда я город русской славы
Вдруг назову «Шухевичград»?

И, кстати, папа, а что если,
Чтобы потешить эту гнусь,
На время стану не Зеленским –
«Бандерским», скажем, назовусь?

Эх, жаль я не был членом «Пласта!»
(Иные выпали пути)
Ведь по-пластунски очень часто
Теперь приходится ползти.

Ещё, признаюсь, тяжко спится.
Мне снится прошлое страны –
Проходят грустно лица, лица,
Родные посещают сны.

Вчера приснилась тётя Роза,
Моей прабабушки сестра:
– В меня стреляли на морозе,
Хоть я больна, хоть я стара.

А ты им кланяешься, Вова…
Вздохнула, поглядела ввысь,
Потом добавила два слова:
– Остановись и постыдись!

Но по-другому я решаю.
Ты, пап, идею оцени.
Считаю, стыд, он лишь мешает,
Як президентові мені.

И совесть тоже, будто цаца,
Канючит вечно: «Не туда!»
Вот и решил я отказаться
И от неё, и от стыда.


odnarodyna