Мастерская

Старый отрывок написанный мною два или три года назад.

Дверной молоток мягко сказать не соответствал не только двери, к которой он был прикручен большими ржавыми шурупами, но и всему дому темному и обветшалому стоящему в глухом переулке на окраине у самого залива. Дверь хотя и выглядит прочной, но снизу уже тронута гниением и медленно рассыпается. Вывеска над входом выцвела и стала трудночитаемой, её уже давно никто не обновлял. Молоточек же как будто только что покинул заботливые руки мастера-ювелира: блестящая птица светлого металла с широко распростертыми крыльями, висящая вниз головой так что бойком служит её острый клювик. Бронзовая пластинка под клювом вся в царапинах и в старых и в новых - очевидное доказательство что в доме все же кто-то живёт.
Вдохнув холодный воздух я ещё раз сверяюсь с адресом на пакете: "Зимний переулок, "Мастерская г-жи Мерго". Тот же самый что и на вывеске. Нашёл.
Пальцы обхватывают тельце птички-молотка. Тук. Тук. Неожиданно громко. Тишина. Лёгкий ветерок шуршит опавшей листвой. Выждав пару минут я вновь протягиваю руку к молотку.
- Входите, не заперто! - звуки голоса идут изнутри дома, но как-то глухо как сквозь ватное одеяло. Если в доме дверь держат постоянно открытой то это наводит на определённые мысли об его обитателях. Или может просто ждут гостей?
Немного помявшись поворачиваю ручку и оказываюсь в полутемной прихожей. Неяркий вечерний свет плохо проникает через давно немытые окна, но его вполне хватает чтобы рассмотреть обстановку. Пара сломанных вешалок когда-то бывших даже изящными, несколько голых манекенов застывших в неестественных позах, подставка для зонтиков, тусклое зеркало в треснувшей деревянной раме. Всё в густой пыли.
- Проходите сюда. - голос ведёт меня через короткий коридор в гостиную где на заваленном бумагами столе горит лампа под зелёным абожуром. За столом сидит женщина. Лампа горит ярко, но виден только силуэт да руки листающие альбом. Длинные белые пальцы с ухоженными ноготочками. Альбом что-то вроде энтомологического - десятки бабочек искусно нарисованных умещаются на страницах. Замечаю что бумаги на столе - выкройки.
- Вам назначено? Примерка, подгонка или может хотите что либо заказать? - шелест страниц, бабочки как будто живые порхают с разворота на разворот. Голос скорее молодой.
- Здравствуйте, я, кхм, кгх... - пыль попадает мне в горло и я кашляю.
Дом отвечает мне: над головой, видимо в монсарде что-то тяжело падает. Входная дверь закрывается. Щёлкает замок. Кто-то громко топая проходит за спиной, скрипит открывающаяся дверь. Тихий напев вплетается в шум работы какого-то механизма. Звук затачиваемых ножей. В щелях рассохшихся половиц мелькает свет, кто-то под полом затягивает приглушенно грустную матроскую песню перемежающуюся бульканьем.
Я стою посередине гостиной и изо всех сил борюсь с кашлем. Кажется ещё немного и он разорвёт меня. Облегчение приходит внезапно. Дом тоже смолкает только доносится лёгкий стук из глубины. Понимаю что это шум работающей швейной машинки.
- И так? - моя собеседница захлопывет альбом и две бабочки не успев спрятаться внутри, начинают кружить в свете лампы.
Зачарованно слежу за бабочками, не могу подобрать слов.
- Он ищет госпожу Мерго. Принёс для неё пакет. Курьер. - два голоса сливаясь в один. Отрываю взгляд от бабочек и поворачиваю голову вправо.
Их почему-то хочется назвать близняшками при их абсолютной непохожести. Черты лиц, причёски, телосложение, рост, одежда - все разное, но они близнецы.
"Близняшки" смотрят с нескрываемым вожделением. Их глаза будто раздевает меня: медленно падает плащ, к нему летят ботинки вместе со шляпой, костюм распознаётся по швам и исчезает, нижнее белье как вода испаряется от жара моего тела, кожа моя крошится обнажая плоть, мышцы тают как масло, кости расщепляются как ивовые прутья...
- Девочки, довольно! - новый голос. Властный. Его обладательница стоит от меня слева в дверном проёме. За ним - кухня. Старая утварь, жарко натопленная железная печь мерцает красным, как и зрачки кухарки. Да, властная женщина - кухарка, в руках острый нож, передник в пятнах из под чепца выбиваются платиновые локоны.
- Как понимаю, вы приглашены на ужин, - тлеющие зрачки кухарки впиваются в меня, неестественно длинный язык облизывает губы, - и это не обсуждается.
Судорожно делаю шаг назад и упираюсь в кого-то высокого, гораздо выше меня. Тяжёлые руки ложатся мне на плечи, а хриплый бас гудит в ухо почти ласково:
- Негоже обижать хозяев.
Лампа гаснет. Я проваливаюсь в темноту и слышу песню. Поют "близняшки":
"Петелька к петелька, стежок за стежком.
Из кожи перчатки сошьем вечерком
Из косточек выточим ладные шашки
Из жилочек скрутим узду для коняшки.
Будет коняшка по полю скакать
К синему морю вернётся опять..."