Плыви, прошу тебя

Беда не ждет подходящего момента и не спрашивает, готов ты или нет. Созданная руками человека или по воле высших сил, она всегда застигает врасплох.

Раннее утро занималось ярким восходом. Люди ещё крепко спали. Перед рассветом всегда так сладко спится. И даже нарастающий незнакомый шум не тревожил их сонные души.

Случись это позже и у многих был бы шанс. Но беда не спрашивает разрешения и не предупреждает.

Поток воды огромной силы заполнил за считанные минуты улицы, дома, огороды. Люди в испуге метались, пытаясь спасти хоть какие-то вещи. Никто не думал, что вода будет слишком высокой и потому о скотине и питомцах вспоминали в последнюю очередь. Когда несчастного Шарика начнет тащить, плывущая по улице будка, к которой он пристёгнут цепью. Когда коза будет карабкаться, пытаясь из последних сил вскочить на проплывающее мимо бревно. Коты попробуют спастись на деревьях, потеснив там взлетевших ранее, петухов. Не всем курам хватит на это ума.

Мимо будет проплывать мусор, снося на своём пути то, что не сильно закреплено. А чуть позже поплывут и сараи, лавки, поленницы, распадаясь постепенно на отдельные дрова и сбиваясь в большие, неустойчивые плоты. Которые будут трагическим обманом для многих, доверившихся им, мелким животным.

– Папа, ты только не волнуйся, - дочь, невероятно бледная, зашла на кухню, прижимая к себе пульт от телевизора.

Я перевел на неё взгляд и понял, что случилось, что-то страшное.

– Что?

– Папа, кажется наш дом… сегодня утром… смыло. Там наводнение.

Дочь с трудом выдавливала из себя слова.

– В смысле? Ты что такое говоришь? Как смыло? Там же Рада и Филимон! И Пеструха. Как смыло?

– Плотину прорвало утром. Вода выше окон. Многие дома унесло напором.

Я вскочил на ноги и заметался. Нет, не может быть! Вчера, выезжая к дочери в грозу, я оставил миски с едой своим любимцам и наказав вести себя прилично, уехал в город. Дождь лил уже третьи сутки полностью лишив возможности что-то делать по хозяйству, вот и решил воспользоваться этим и навестить дочь.

– Папа!…

Дочь кинулась, было, ко мне, но замерев на месте, только проговорила:

– Будь осторожен! Береги себя!

Я выскочил на улицу и завёл машину. Только бы успеть!

***

Рада услышала странный звук и напряглась. Что-то совсем не хорошее было в этом надвигающемся шуме. Что-то очень страшное. Она вскочила и ещё сильнее прислушалась. Плохо. Очень плохо. А хозяина всё нет.

Собака оббежала дом и отыскала Филимона. Кот крепко спал на завалинке. Растолкав друга носом, Рада напрягла слух. Совсем рядом. Совсем.

Филимон тоже услышал шум. Шерсть поднялась на хвосте и он вопросительно взглянул на собаку. Та начинала дрожать.

«Так, спокойно, не паникуй! Чтобы это ни было, но нам это не понравится. Давай в дом. И Пеструху надо предупредить. Глупая курица точно о себе не позаботится».

Пеструха была единственной курицей в их хозяйстве. Яйца она несла, но тут же сама их и склёвывала. Умом особым не блистала. В другом бы хозяйстве давно уже была бы в супе, но только не здесь. Совсем цыплёнком принесла её Рада в пасти неизвестно откуда. И решила усыновить. Да так она забавно заботилась о цыплёнке, что судьба его была определена: быть просто украшением двора. Вырос он во вполне обычную, ни чем неприглядную курочку. Да ещё и с крупным недостатком: несла она яйца где попало и сама же их склёвывала. Отучать её от этого я смысла не видел. Одно яйцо в три дня - даже на яичницу мало. Зато за своей приёмной мамкой Пеструха следовала по пятам. И даже пробовала тоже двор охранять, гоняя от участка соседских кур.

Спала она обычно на перилах крыльца. И то утро не стало исключением. Там её и отыскали собака с котом. Гавкнув, спугнула Рада дремлющую курицу и, решив, что объяснять нет времени, схватила ту и поволокла в дом. Привычный, надо сказать, способ переноски своей усыновлённой. Как где загуляется, так Рада её так, в зубах, домой и несёт. Бережно несёт. Отпустит на землю, курица отряхнется и примется пёрышки поправлять, вот и вся доставка.

Вот и сейчас, Рада подхватила курицу и метнулась с ней на крыльцо.

Маленькая дверца послушно запустила их в дом. Специально для них придуманная.

Почти в тот самый момент когда огромный поток воды сбил забор и хлынул во двор. Вода промчалась и в дверцу, чуть не подмочив лапы.

Филимон вскочил на шкаф, полностью подняв дыбом шерсть. А Рада успела вскочить на диван. Вместе с Пеструхой.

Вода очень быстро прибывала. И уже диван полностью исчез под водой. Рада стояла и думала что делать. Ещё немного и вода доберется до горла. Плыть? Но куда? Пеструха вскочила на спину собаке, истерично кудахча.

Шкаф предательски скрипел.

Мимо проплыл стул. Пеструха перепрыгнула на него. Вещи плавали вокруг. С диким «мяу» Филимон сиганул со шкафа на подплывший стол и с него - в открытую форточку. И замер, оглянувшись на подругу. «Давай выбираться! Здесь мы погибнем».

Рада вздрогнула, сделала шаг с дивана и поплыла. Плавала она хорошо. Не зря с хозяином ходила купаться. Но вот на что рассчитывал кот? Умеют ли коты плавать?

Однако, стоило лишь собаке подплыть к подоконнику и оперевшись на него, попробовать подтянуться к форточке, как кот спрыгнул на улицу и течение мгновенно унесло его прочь.

Когда Раде всё-таки удалось осилить форточку и перевалиться на неё, Филимона было уже не видно. Рада обернулась на Пеструху. Та стояла на краю качающегося всё сильнее шкафа и просто смотрела вслед. Она больше не кричала. «Спасай себя» - словно говорил ее взгляд. И Рада прыгнула вперед. Наружу. В воду. Сильное течение тут же закрутило её, то и дело больно ударяя проплывающим мусором. Просто грести. Пока могут лапы. Вперед.

****

Когда я приехал к деревне, там уже курсировали лодки. Дорога была дальше затоплена, но я издали видел свой дом. Он стоял. Вода уже затопила его выше окон. Но не унесла. Как забор и сарай. Которых не было видно.

Добровольцы и МЧСовцы курсировали на лодках, снимая с крыш и высоких деревьев людей.

На пригорке был развернут полевой лагерь, где оказывали первую помощь, согревали и успокаивали. Но нигде не было видно животных. А ведь в каждом дворе было хозяйство. Только у меня был «ленивый вариант», за что и носил я прозвище «Бременским трубадуром». Пёс, кот, курица, вместо петуха и любимая гитара по вечерам.

Я огляделся. На моторке высаживал людей Сергей, сосед. Я кинулся к нему.

– Серёга, я с тобой, можно? Там у меня мои. Не знаю, живы ли.

Не дожидаясь разрешения, я полез в лодку.

– Поищем сейчас. Мы курсировать будем всё наводнение. Даже если всех выловим.

Мотор взвыл и лодка рассекая воду, понеслась вперед.

- Держи и гляди в оба, - Серёга сунул мне в руки бинокль.

***

Рада гребла из последних сил. Надо, надо, надо… холодная вода обжигала кожу. Когда силы были на исходе и движения стали едва едва, собака заметила остов телеги, качающийся над поверхностью. Видимо, привязанная к чему-то крепко, она не могла уплыть и создавала небольшой островок над поверхностью воды.

Из последних сил Рада направилась к ней и стала карабкаться. Ей удалось обхватить доску лапами и свесится с неё, так, чтобы голова оставалась над водой. Главное, чтобы уровень больше не поднимался. В душе собака верила, что любимый хозяин обязательно придет и спасёт её. Вытащит из этого ада и согреет.

Какая -то лодка с людьми плыла недалеко. И люди заметили собаку. Как раз, когда от холода хотелось ослабить лапы и отдать себя воде. Навсегда.

Собаку затащили в лодку и обернули чем-то теплым. Рада закрыла глаза и затихла. Сил двигаться не было. Теперь все её мысли были только о Филимоне и Пеструшке. Спаслись ли они? Она слышала, как кричали коровы и лошади, когда вода подбиралась к их мордам, а привязи не давали спастись. Как тихо тонули в клетках кролики и птица. Люди не всегда успевали вовремя. Сначала они должны были спасти людей.

***

Мы мчались по воде, там где раньше были огороды. По дороге сняли трёх котов с деревьев, бабку, вцепившуюся мертвой хваткой в козу, деда с целым мешком кур. А моих нигде не было видно. Наконец, мы приблизились к моему дому. Точнее, к его крыше. Я в надежде всматривался в каждый сантиметр строения и глади вокруг.

- Давай, объезжай тихонько, - скомандовал я Сергею. Кажется, сердце замерло в груди, забыв как биться.

***

Филимон сидел в подбое крыши и озирал бескрайнее море воды. Где-то там, может быть, Рада с Пеструшкой. Хозяин. Лодки с людьми проплывали мимо и никто не замечал его. Вылезти наружу кот не решался. Озноб сильно бил тело. Сил доплыть куда-нибудь не будет. И вдруг он услышал знакомый голос. Хозяин. Он пришел! Приплыл! За ним! Он спасёт. Но лодка проплыла мимо.

Собрав все силы кот истошно заорал. Но звуки мотора и воды были намного громче. Испугавшись, что сейчас хозяин уплывет, уплывет навсегда, кот зажмурился и прыгнул в воду.

***

Всплеск воды привлек внимание и я обернулся. Филимон! В воде! Голова кота то появлялась над поверхностью, то исчезала. Он тонет. Не размышляя ни секунды я прыгнул за борт.

Ледяные языки воды обожгли тело. Намокшая одежда тянула ко дну. Еще немного. Ещё чуть- чуть. Я сделал ещё пару гребков и подхватил кота, подняв его над собой.

– Держи, ненормальный! - услышал я сзади и обернулся как раз в тот момент, когда спасательный круг шлёпнулся в метре от меня.

В лодке меня обернули вместе с котом спасательной фольгой. Филимон был испуганным, наглотавшимся воды, замерзшим, но живым. Я затолкал его под одежду к телу. Вдвоём согреться будет проще. Кот благодарно прикрыл глаза и пытался расслабиться.

А я то в бинокль, то без оглядывал всё вокруг. Может быть Рада и Пеструшка тоже спаслись?

– Да нет тут больше никого. Поехали к лагерю, сохнуть и греться, а то ещё пневмонию подхватите. Оба.

Сергей завёл двигатель и направил лодку к суше.

Я продолжал вглядываться вдаль. Тут, под водой погибло огромное количество душ. Кролики, куры, свиньи, цепные собаки. У них не было даже шанса спастись. Даже люди до сих пор нашлись не все. И были те, кого нашли поздно. Я корил себя, что уехал в город и оставил своих любимцев одних. Свою семью.

Перед глазами проносилось детство Рады, её доверчивые и влюблённые глаза, её желание защищать меня от всего и всех. Даже, когда самой страшно. Её взгляд вчера. Когда я уезжал.

– Да не паникуй ты раньше времени. Может её тоже кто подобрал. Теперь, когда людей почти всех выловили, берут всех. Даже коров, - кивнул он в сторону, где на лодке тащили корову. Бедное животное с испугу голосило, перекрикивая шум мотора.

Когда мы стали выбираться из лодки, Филимон вдруг ожил и завертелся. Нет, он не вырывался. Он просто оглядывался. И вдруг издал душераздирающее мяу. И тут же до моего уха донёсся знакомый лай. Я обернулся. Рада неслась на встречу. Живая. Я достал кота из под одежды, обтер и отпустил к другу. Эти двое так радовались встрече, словно не виделись целую вечность.

Я успел сменить одежду и почти обсохнуть, когда с лаем, мимо меня пронеслась радостно-встревоженная Рада. А следом, не успевая за ней, мчался Филимон.

Не понимая зачем и куда, я вскочил от костра и метнулся за ними. Добежав до кромки воды Рада прыгнула и поплыла.

– Вот дурёха! Ещё же даже не высохла! Ты куда? - успел крикнуть я и помчатся к ближайшей лодке. Усталый парень махнул рукой: «сам справишся». Я завёл мотор и направил лодку параллельно собаки. Она плыла, пробиваясь сквозь мусор. И тут я увидел причину. На одном из обломков сидела Пеструшка. Спокойно наблюдая, как её приёмная мать к ней пробивается.

Мне захотелось смеяться и плакать от радости одновременно. Все целы. Все со мной.


Автор: Наталья Каледина