АЛЕНУШКА

Алёнушка
- Лёка, где ты, окаянная?! Где ты шляешься? Поди скорей обедать!

Девчонка, которую кликала бабушка, сидела на корточках в высокой траве и разглядывала большую божью коровку. Насекомое и не подозревало, что за ним наблюдают, ползло и ползло себе вверх по травинке. Чтобы добравшись до её кончика, откинуть в стороны жёсткие красные надкрылья, высвободить прозрачные хрупкие крылышки и улететь.

- Бабка-коробка, улети на небо, принеси нам хлеба! Чёрного, белого, только не горелого! - девчушка тихонько шептала присказку, которой её научили ребятишки постарше.

Девочку звали Алёнкой, но бабушка никак не хотела признавать это имя и называла её Лёкой.

- Лёка, иди быстро обедать, а то твой суп Барбоске выплесну!

Алёнка проголодалась, но ей очень-очень хотелось посмотреть, как взлетит божья коровка.

- Бабушка, я уже бегу!

А бабка-коробка всё ползла и ползла, видимо, ей некуда было спешить.

- Ууу, какая ты, бабка-коробка! Подожди, я поем и снова к тебе приду.

И только пятки засверкали среди травы - Алёнка помчалась домой обедать.

- Ах, ты, егоза! Где пропадала? Кричу-кричу, уж и суп-то остыл. Ешь да потом со стола убери, - бабушка Маша, кряхтя, убирала в сени большую кастрюлю наваристого куриного супа.

Алёнка уплетала тот суп за обе щёки:

- Бабушка, а бабка-коробка долетит до неба? - жуя, интересовалась девочка.

- Что ты выдумала, вертихвостка? Какое небо? - ворчит на внучку бабушка.

- Мне деда говорил, что мои мама и папа на небе сейчас, на облаке сидят. Может бабка-коробка к ним долететь?

- Ох, ты ж, горе моё луковое, где ж ей до неба-то добраться? Туды только самолёты летають...

Бабушка Маша отвернулась, чтобы внучка не видела слёз, появившихся на её глазах. Алёнка - дочь единственного сына Марии Игнатьевны. Миша трагически погиб, когда Алёне был только годик. Мать девочки исчезла сразу после её рождения.

Бабушка Маша расспрашивала сына и так, и сяк, но Михаил сказал только, что с документами всё в порядке, Алёнку никто не заберёт, и пусть мать не волнуется.

В душе Марии Игнатьевны боролись противоречивые чувства по отношению к девочке, она по-своему любила её. Но одновременно переносила свою неприязнь к матери-кукушке на Алёну.

Девчушка пообедала, убрала со стола тарелку и стакан из-под чая, смахнула крошки.

- Баб Маша, можно я ещё на поле погуляю? Может, моя бабка-коробка не улетела.

- Иди, пострелушка! Только далеко не убегай.

Вечером пришёл домой дедушка Ваня:

- А где моя любимица? Где моя Алёнушка?

Алёнка подкралась сзади, закрыла деду глаза ладошками:

- Угадай, кто? - пищит тоненьким голоском.

- Соседка Петровна, ты что ли? - дед никогда сразу не отгадывал.

Алёнка смеется:

- Деда, это ж я - Алёнушка!

Достаёт дедушка из кармашка шоколадочку для своей любимицы:

- Держи гостинец, козочка моя маленькая!

Алёнка чмокает деда в морщинистую, обветренную щёку и бежит в свою комнатёнку, чтобы припрятать лакомство.

Эти двое - дед и внучка - беззаветно любят друг друга, и ничто не омрачает их светлые чувства.

Бабушка так не может. Она вечно ругает девчонку, заставляет её работать по дому. То ли мстит за то, что она живёт и здравствует, а её сына уже нет на этом свете. То ли завидует тому, как дед легко и просто принял Алёнку, как любит её.

Девочка, конечно, чувствует отношение бабушки. Иногда, сидя с дедом на крылечке, задаёт вопросы:

- Деда Вань, а баба Маша меня не любит?

- Как это не любит? Кто это тебе сказал? Любит, конечно!

- Она за что-то злится на меня?

- Да за что же на тебя злиться, Алёнушка? Ты же девочка послушная, бабушке помогаешь...

- А она всё равно ругается. Вот была бы у меня мамочка, - мечтает Алёна, - она бы меня сильно-сильно любила!

- Эх, малюська, ты моя! Мы с бабушкой тебя тоже сильно-сильно любим...

Дед Ваня вдруг охрип, глаза увлажнились, и он, молча, прижал к себе девчушку, которая сейчас для него - весь его мир.

Бабушка слышит их разговоры и понимает, что Алёнка ни в чём не виновата, но пересилить себя никак не получается.

***

В этом году лето выдалось очень жаркое. Солнце начинало припекать с самого утра и до вечера. Дождей было мало.

Деревенские ребятишки бегали на пруд купаться, но Лёке туда ходить бабушка запретила строго-настрого:

- Узнаю, что на пруду была, выдеру, как сидорову козу!

Через час в дом вбежали соседские дети:

- Баба Маша, дед Ваня, ваша Алёнка в пруд бултыхнулась!

У Марии Игнатьевны ноги так и подкосились:

- Что? Как? Что с Алёнкой?..

Дед побежал на пруд, бабушка, как могла поспевала за ним, а Гринька, сын соседей тараторил:

- Она пришла, сначала сидела на мостках, ногами болтала. А потом гляжу - она уже бултыхается! Я сразу к вам бежать, а Санька за Алёнкой занырнул!

Бабушка Маша пока бежала, все молитвы, что знала, вспомнила. Только бы Алёнушка была живая!

Наконец, вон и пруд. Алёнка, вся мокрая, сидит на траве и огромными глазами на бабушку смотрит:

- Баба, я нечаянно упала... Баба, не надо меня, как козу драть! - и ну реветь.

Мария Игнатьевны схватила свою кровиночку в охапку, ощупала всю:

- Алёнушка, родненькая моя! Ласточка моя, касаточка!

И тоже слезами заливается.

- Дедушка, - тянет ручонки Алёнка, - там такая красивая стрекозка пролетала, я её поймать хотела...

Дед Ваня посадил внучку на закорки и понёс домой. А бабушка Маша ковыляла рядом, взяв девочку за руку.
Что имеем не храним, потерявши - плачем!

Автор Милкины побасенки,